Гессен-Дармштадскую принцессу Елизавету Александру Луизу Алису, или попросту, как ее звали близкие, Эллу – супругу Великого князя Сергея Александровича, приняли в Императорской семье тепло. Она, будучи крайне тактичной, воспитанной, обходительной, красивой и приветливой, смогла расположить к себе как императора Александра III, так и императрицу Марию Федоровну.

Когда Элла приняла решение перейти в православие в 1891 году, именно Александр III благословил ее иконой Нерукотворного Спаса, а Мария Федоровна стала крестной матерью. Веселый нрав и умение располагать к себе людей, а не настраивать их против – качества, которыми в равной мере обладали и Великая княгиня Елизавета Федоровна, и императрица Мария Федоровна и которых так не хватало младшей сестре Эллы – Аликс.

Так, например, свои первые шаги в новую жизнь и новый двор Элла делала, непосредственно опираясь на мнение и помощь Марии Федоровны. Так, после сообщения о помолвке, Элла пишет в феврале 1884 года:

«Моя дорогая кузина, благодарю тысячу раз за список, который ты любезно вложила в письмо Сергея. Вещи вскоре будут отправлены. Я должна быть особенно благодарна за некоторые сведения по поводу того, как выбирать цвета одежды, с тем, чтобы руководствоваться при заказе остальной части моего приданого. <…> Это действительно весьма любезно, что ты беспокоишься обо мне. Я буду в высшей степени признательна тебе за помощь».

Этого нельзя было сказать об Аликс, которая сначала пыталась дружить с Марией Федоровной, они писали друг другу вежливые письма. Однако медленно, но верно отношения между августейшими дамами становились все более и более натянутыми. Еще в апреле 1896 года Аликс отправляет вдовствующей императрице вежливое письмо, а уже в мае ведет себя по отношению к Марии Федоровне невнимательно, что задевает и огорчает последнюю.

Так, перед коронацией вдовствующая императрица подарила Александре Федоровне несколько красных платьев для торжеств в Москве и была глубоко уязвлена тем, что ни одно из них не было ни разу надето невесткой. В письме родной сестре Александре Датской разочарованная Мария Федоровна критикует поведение невестки:

«Аликс выдержала все торжества необычайно хорошо. Но представь, ни одного из моих красных платьев ни разу не надела. Приходится сожалеть, что я столь глупа и выбросила на ветер не лишние для меня деньги. Для меня непостижимо, что она вообще смогла так поступить, в особенности если учесть, что я вначале говорила об этом с Ники. В сущности, это такое проявление нахальства, грубости, бессердечия и бесцеремонности, примеров которому я не припомню. Да я бы никогда не осмелилась поступить так с моей свекровью. Ну да ладно, все это уже в прошлом, и ничего не изменить, да, может быть, она и не со злого умысла так сделала, может, просто сказывается отсутствие чувства такта, ведь если с ним не родиться, так потом и не приобрести».

Судя по переписке, которую вели Великая княгиня Елизавета Федоровна и Мария Федоровна с 1883 по 1916 год, императрица, как и многие современники, находила Елизавету Федоровну очаровательной и обаятельной, и относилась к ней с искренней симпатией.

То, что Мария Федоровна придавала такое значение умению нравиться, может показаться странным, однако объяснение этом найти довольно легко. Она искренне полагала, что истинная слава Государя в народной любви, а задача императрицы уметь эту любовь и вызывать, и поддерживать. Как-то в беседе с бароном Фредериксом она сказала, имея в виду Александру Федоровну:

«Она не отдает себе отчета, как нужна популярность. У нее немецкий взгляд, будто высочайшие особы должны быть выше этого. Выше чего: любви своего народа?.. Я согласна, что не следует заискивать, ища популярности, но надо стремиться к ней. У Ники врожденное чувство нравиться. Я ей говорила все это, но она или не понимает, или не хочет понять, а потом жалуется, что ее не любят».

Елизавета Федоровна, напротив, по свидетельствам современников могла расположить к себе любого человека. Даже Иван Каляев, в итоге убивший ее супруга, отказался бросать бомбу в карету за несколько дней до страшной трагедии, увидев, что рядом с Великим князем сидят его жена Элла и малолетние племянники.

Что касается других членов семьи Романовых: Великий князь Константин Константинович, Великий князь Павел Александрович и его первая жена, а также дети — племянники Эллы и Сергея Александровича, сам Николай II, а также люди из окружения императорской семьи — все они находили Елизавету Федоровну образцом такта, обаяния, доброты, красоты и нравственности.