После смерти мужа 22 декабря 1905 года – в разгар революции 1905 года в России – из Царского села Елизавета Федоровна написала письмо Вдовствующей императрице Марии Федоровне.

Портрет великой княгини Елизаветы Федоровны кисти Винфред Николсон. Источник: Императорское Православное Палестинское Общество

Ниже приведен отрывок из этого письма, который позволяет лучше понять, что творилось в душе у Эллы и какая атмосфера царила в семье Романовых и в стране.

«Дорогая моя Минни

Мы приехали сюда на 6-е. Ники и Аликс были так добры, что просили нас остаться на Рождество и Новый год, так что я решила, возвращаясь в Москву, оставить детей здесь, чтобы покончить с разными предметами и устроить мои благотворительные дела. В тот вечер, когда я должна была уезжать, мне сообщили, что начались забастовки на железной дороге и мне лучше выждать. Сейчас пока я все еще выжидаю. Революция разразилась в полную силу, и мое присутствие было бы в высшей степени нежелательно, в то время как надо продолжать тяжелейшую работу. Дубасов приехал как раз во время. Если бы Дурново все еще был там, я думаю, он был бы сейчас (…) арестован революционерами, и к власти пришло бы их правительство. Какое ужасное время для нашей дорогой отчизны! Какие ужасные скорби повсеместно! Если бы с самого начала применили силу, может быть, меньше крови было бы пролито сейчас, но теперь это неизбежно. Невозможно предугадать будущее, но можно молиться и надеяться, что мы доживем до лучших времен.

Здесь все чувствуют себя хорошо, но переживают страшно и совершенно ошарашены. Парады, которые время от времени дают офицерам и войскам возможность увидеть Ники, производят прекрасное впечатление и пробуждают горячий патриотизм. Опасность и несчастье, похоже, разбудили их, и я нахожу, что они осознают весь ужас положения — что необходимо действовать решительно. И все же они не позволяют себе малодушествовать. Я еще многое хотела бы сказать, но писать об этом так тяжело — ты знаешь и чувствуешь это. Я вспоминаю прошлые разговоры, я думаю о прошлом, и здесь с молодым поколением я одна от старого поколения, и у меня ощущение, будто я принадлежу другому миру, словно я давным-давно умерла и воскресла вновь. Места все те же, но где мои дорогие?…»

В этот же день Елизавета Федоровна написала еще одно письмо. Подлинник, написанный на французском, к сожалению, не сохранился. Однако его перевод в своих воспоминаниях оставил Владимир Джунковский, адъютант великого князя Сергея Александровича при его жизни и московский вице-губернатор, а затем и губернатор – после его смерти. В переводе это письмо, в котором Елизавета Федоровна излагает свои мысли о революции и выражает желание вернуться в Москву для выполнения долга, дошло до нас.

«…Революция не может кончиться со дня на день, она может только ухудшиться или сделаться хронической, что по всей вероятности и будет. Я себя чувствую здесь как заграницей, я порываю связь с Москвой, а между тем, мой долг заняться теперь помощью несчастным жертвам восстания. Я попросту считаю себя «подлой», оставаясь здесь, предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом из какого-нибудь окна, чем сидеть тут, сложа руки… и Москва настоящая – не анархисты – меня не поймут, если я не вернусь, и будут правы; покажите это письмо Джунковскому; он может объяснить Дубасову*, что я снимаю с него всякую ответственность. Я принадлежу Москве. Оставаясь еще, как я уже говорила, я порываю нить со своими бедными и закрепляю за собой слово «подлая». <…>Не надо бояться смерти, надо бояться жить…»

*Федор Дубасов, московский генерал-губернатор, подавлявший Декабрьское восстание.